Летопись о журналистах: Пашков Александр Павлович

17.02.1948 – 16.11.2016

Родился в г. Краматорск Донецкой области. Окончил историко-филологический факультет Горьковского государственного университета им.Н.И.Лобачевского. Во время учебы на старших курсах университета и по окончании его сотрудничал и работал в областной молодежной газете «Ленинская смена» - сначала литсотрудником и многие годы заведующим отделом культуры. В 1990 году принял участие в создании газеты «Нижегородские новости». В которой проработал до 2008 г. заведующим отделом спецпроектов С 2008 г. – старший преподаватель кафедры журналистики филологического факультета Нижегородского госуниверситета им. Н.И.Лобачевского. Театральный критик. Автор книги «Пять сезонов», посвященной нижегородской театральной жизни. Заслуженный работник культуры Российской Федерации (2006 г.)

Справедливость как понятие о должном…

Казалось, совсем недавно это было: встречи на ходу или же долгие разговоры за чашкой чая… телефонные звонки, радовавшие заинтересованным и увлекательным общением, которое всегда возникало «с пол-оборота»… И вот - ушел из жизни мой однокурсник и коллега, добрый друг Саша Пашков, профессионал высшей пробы, человек со своими представлениями о чувстве собственного достоинства и со своей мощной системой оценок друзей, коллег, окружающего мира… Годы прошли, но – помню…

Одно из первых воспоминаний – первый курс филфака. В те веселые университетские годы мы долго не задумывались о том, где же будем работать – так здорово было слушать лекции именитых профессоров, так азартно учиться понимать и литературу, и жизнь вообще… Было ощущение, что мы учимся круглосуточно – лекции, залы Ленинской библиотеки, конференции и экспедиции. А еще мы выпускали гигантскую газету, которую приходили читать люди с других факультетов, постоянно организовывали какие-то вечеринки, попасть на которые мечтали многие – там срывал бурные аплодисменты наш студенческий театр «Горгона». Я и припомнить не могла эпизод, который, как потом оказалось, все эти годы он хранил в своей памяти и однажды рассказал в газетной публикации…

«Когда-то, уже давненько, моя истфиловская однокурсница Наташа Скворцова предложила мне прочитать новый модный в те поры роман Леонида Жуховицкого «Верхом на дельфине». Роман этот позднее инсценировался и уже в театрах шел под другими названиями «Справедливость – мое ремесло», «Остановиться, оглянуться»… Это была первая книжка о журналистах, которую мы в те времена прочитали. Я до сих пор помню те журнальные страницы, по-моему, «Невы», и первое, пока еще читательское чувство приобщения к профессии. У Л. Жуховицкого просматривались прототипы известных тогда журналистов «Комсомолки», «Известий». «Литгазеты» - нельзя было не увлечься этими людьми, а весь роман был наполнен романтическим жаром молодости и служения добру. Наверное, тогда в первый раз мы подумали о журналистике как своей профессии…»

Так мы подружились и с гордостью могу сказать, что дружба эта при непростых наших характерах продолжалась многие десятилетия… Не сосчитать, сколько раз он приходил на помощь – сдержанно, почти незаметно подставлял плечо, помогал советом и делом, защищал от недоброжелателей и завистников. Поддерживал в трудные времена… Сейчас вспоминаю и долгие разговоры наши, и споры, потому что в оценках он был упрям и честен…

Нам вообще повезло с однокурсниками: блистал афоризмами и, как бы сейчас сказали, креативными идеями Жора Стражнов (он давно уже живет в Риге, самые блестящие культурологические проекты связывают латыши с его именем ), супер-серьезный вид Володи Фадеева мог обмануть многих, но не нас – он всегда был готов к самым неожиданным эскападам (Володя после университета долго работал в журнале «Нева», но, к сожалению, ушел из жизни очень рано), а еще – Паша Климешов с его художественными и поэтическими способностями, поэт Женя Супрун – в общем, интересный народец подобрался… Саша везде был со всеми вместе – и все-таки чуть-чуть в стороне, как бы наблюдал за нашим развеселым житьем-бытьем… Но на семинарах, посвященных творчеству Толстого или Достоевского ему трудно было найти равных. Он не просто отвечал – блистал. И это по умолчанию признавали все…

Глубокое проникновение в суть произведения, отточенность формулировок, неожиданные и убеждающие собеседника аргументы в спорах – эти и многие другие навыки исследователя он принес и в свою профессию. Мы вместе работали в составах многих конкурсных жюри – и я искренне радовалась, когда понимала, что наши мнения – сходятся… Вообще оценки Пашкова ждали актеры и режиссеры, писатели и поэты, сотрудники музеев. Вспоминаю одну из журналистских поездок в Болдино. Как с раннего утра начали они неспешную беседу с тогдашним директором музея – так и продолжали с небольшими перерывами весь день: о Пушкине, о предстоящих чтениях, о реставрационных работах. Говорили, перемещаясь с приезжими по территории музея, сидя по тенью векового усадебного дерева, в Лучиннике продолжали… И нужно было видеть, как гордится директор всем, что сделал музей, и как ему важно было именно от Саши услышать похвалу или совет…

Все, что происходило в сфере культуры, Саше было важно и интересно. Когда из-за болезни ему стало сложнее покидать дом, добираться до театров и музеев, я, чтобы как-то поддержать его, частенько подсказывала: « Есть прекрасный ресурс «999 спектаклей онлайн» – я недавно несколько постановок «старой» Таганки пересмотрела… или вот новый виртуальный музей появился – прекрасное качество изображения…» Он деликатно соглашался, говорил «да-да-да…», но как-то без особого энтузиазма, потому что и с компьютером не очень ладил, и запись театрального спектакля не давала ему реальной возможности продолжить размышления об увиденном в дискуссии, споре, обсуждении и, конечно же, в формате рецензии на газетной полосе или в телевизионном эфире…

О необычайной деликатности как черте Сашиного характера хотела бы я сказать особо. Знакомое многим «Ну, извини…», когда он видел, что разговор собеседнику чем-то неприятен… Немногословный совет и сразу пауза – выжидал, можно ли продолжить тему… И почти стеснительная просьба о пустяках: «Знаешь, есть дипломник неплохой… Не найдешь ли немного времени его работу прочитать? Отзыв сторонний нужен, а парень - способный…». Или еще: «Слабоват, конечно, диплом – девчонка и работает, и ребенок маленький… Но сложится все у нее, я думаю…». И я читала, и понимала, каков вклад в эту работу руководителя, который вел своего ученика от робких оценок и «студенческих» суждений к серьезному пониманию заявленной проблемы, потому что каждая такая работа – это напутствие в профессию, требующая от журналиста ответственности и справедливости.

Публикация, о которой я упоминала в самом начале коротких воспоминаний, называлась «Справедливость – ремесло навсегда»… Справедливость – одно из важнейших качеств характера, которым, на мой взгляд, обладал Александр Пашков. Рядом с этим понятием в словаре синонимов стоит другое - «беспристрастность». Но уж что-что, а беспристрастным он не был. Именно поэтому так ценили его читатели энергию ума и души, эмоциональный накал, который журналист Пашков вкладывал в свои работы. Мне же больше нравится другое толкование справедливости – это понятие о ДОЛЖНОМ.

И в этом – весь мой однокурсник, коллега и друг…

Друг, у которого я многому училась – и в профессии, и, как принято говорить, «по жизни» …

Учитель, которого помнят многие студенты, ставшие профессионалами…

Наталия Скворцова, журналист, Заслуженный работник культуры России

Этот человек был на своем месте

Я работал в «Ленинской смене» - ответственным секретарем (по нынешней терминологии – выпускающим редактором), заместителем главного редактора и главным редактором. А Пашков был заведующим отделом культуры. Сидел за столом напротив своего сотрудника Саши Блудышева. Оба Александра были большие, высокие и о-очень умные. Казалось, они знают все про мир театра, музыки и литературы.

Вокруг Блудышева группировались музыканты, рокеры, любители кино, публика громкая, задиристая, молодая и всегда куда-то спешащая. Его стол был вечно завален бумагами, из недр которых он умудрялся вовремя вытаскивать нужные материалы в номер. А у Пашкова стол был аккуратный с книгами и папками. Пашков очень уютно сидел за ним, неспешный, полный, добродушный, слегка ироничный. На столе неизменно стояли чашки с чаем и тарелочка с пирожными. По крайней мере, когда я заглядывал в отдел, Саша всегда распивал чаи то с поэтами, то с артистами и режиссерами, то с коллегой - Альбиной Гладышевой - и вели они нескончаемые разговоры о новых спектаклях, постановках, премьерах, сценариях, и пьесах. Пашков обычно приглашал – присаживайся! А затем спрашивал: «Ты тюзовскую премьеру видел? Мы вот только - что говорили …» Сам он успевал прочесть все новинки, просмотреть все премьеры, побывать на всех выставках. Поэтому «присаживаться» было опасно.

Народ вокруг него кружился «театральный» и «писательский» - мир у этого стола собирался более взрослый и степенный, чем у блудышевского. Тут никто никуда не торопился. Но как ни странно, с жестким газетным графиком проблем у отдела культуры не было. Да и особых скандалов тоже. Хотя поводов для разборок случалось хоть отбавляй. В отдел культуры в советские времена приходили мешки писем от начинающих поэтов, писателей и графоманов. Требовалось адское терпение, чтобы объяснить кому-то из авторов, что их замечательные творения для газеты не всегда подходят ну, хотя бы по причине длины сочинений… Требовалась деликатность и при оценке спектаклей или игры того или иного актера. Пашков этой деликатностью обладал, но излишней комплиментарностью вовсе не страдал. Он умел аргументировать свою точку зрения и настоять на ней. После его публикаций подчас раздавались сердитые звонки из театров, и приходилось выслушивать гневные тирады о том, какая мы неправильная газета и какой неправильный у нас Пашков. Его рецензий после премьер ждали и читали их с пристрастием. Бывало, требовали и опровержений. Но после чаепития за пашковским столом протестующие таланты, как правило, приходили к выводу, что зря «покипятились», что все у них еще впереди и газета им только добрый помощник.

Мне нравились Сашины выступления на редакционных планерках. Он к ним всегда готовился. Приходил с записями на листочках. И помимо обзора материалов за неделю очень органично вплетал в разговор примеры из книг или нашумевших публикаций в московских журналах, сравнивал с нашими. Шла перестройка, спорили и мы: о ее героях и о путях, которыми вела нас руководящая и направляющая партия. Пашков рассказывал, как в художественных произведениях известных писателей или театральных постановках отражалось то бурное время и убеждал, что сами-то мы либо отстаем от событий, либо торопимся бежать впереди паровоза, либо оказываемся «в струе», в эпицентре событий. У Пашкова обзоры получались как маленькие просветительские лекции, которые нередко вызывали дискуссию. Ведь народ в молодежке был горячий. Каждый имел свой взгляд на жизнь и торопился его высказать.

Отдел культуры занимал довольно солидное место на полосах газеты. Те, кому сейчас за пятьдесят или за сорок, я думаю, помнят и « Клуб любителей кино - КЛК» и «Сельский сход», и «Рампу», и «Музыкальную среду», конкурс им.Б.Корнилова, рубрику «Расти художник» и еще массу популярных разделов.

Тираж «Ленсмены» был больше 120 тысяч экземпляров, могла она похвастаться и количеством подписчиков. Ее читали старшеклассники, студенты, молодые специалисты, рабочие и колхозники. И чем мы особенно дорожили – нижегородская интеллигенция. Серьезные ученые, инженеры, врачи, учителя, известные художники, композиторы и артисты были в числе наших друзей. В скромных интерьерах редакции устраивались вернисажи и звучали бардовские песни, а на больших эстрадных площадках Нижнего и Дзержинска регулярно проводились фестивали творчества – праздники «Ленсмены».

На время 80-х годов и начало, как сегодня говорят, «лихих» 90-х пришелся расцвет публицистики. Перестройка началась, можно сказать, с культурных фронтов. И наши ребята не только держали своих читателей в курсе основных трендов, но и активно вовлекали их в творческие процессы.

 Любовью Пашкова был, конечно, театр! Но еще Саша хорошо знал поэзию. И часто дарил на дни рождения знакомым книжечки со стихами: «Любопытная вещица,- говорил он, - почитать стоит…». Его профессиональный совет или рекомендации всегда оказывались полезными и ко времени. Сегодня, перелистывая эти книжечки, с благодарностью вспоминаешь Сашу - Александра Павловича Пашкова. Коллеги, к слову, часто обращались к нему по имени и отчеству. Хотя он и ненамного был старше их…

Владимир Лапырин