Александр Ермак: Россияне имеют право, могут и должны общаться на родном языке!

Александр Ермак

Еще сорок лет назад разные народы нашей страны общались между собой на государственном русском языке. Иностранную речь и письменность учили в образовательных учреждениях для общения с представителями зарубежья, для ознакомления с оригиналами текстов заграничных авторов и специалистов. Большинство советских граждан ломало языки, встретив иностранную этикетку и пытаясь прочитать: «маде ин джапан», «вриглиз сперминт», «вранглер джинс» и т.д. Сегодня ситуация не так уж сильно изменилась: согласно данным ВЦИОМ, лишь 5% россиян владеют английским языком (еще меньше другими языками). Чаще всего современные соотечественники используют свои знания для чтения зарубежных интернет-сайтов, инструкций или этикеток товаров, а также в поездках за границу и для общения с иностранцами. Никто не учит чужой язык для общения со своими собственными согражданами. Однако при всем этом до 50% всех вывесок на улицах населенных пунктов России представлены на английском. В текстах газет, журналов, на экранах телевизоров и электронных гаджетов мелькает масса слов не на родном языке: Ozon, Wildberries, Fix Price и т.д. Так как не все россияне могут прочитать чужой алфавит, то, очевидно, что мы имеем дело с чистой воды языковой дискриминацией коренного населения страны.

Почему же мы окружены иностранными словами, если они непонятны большинству населения Отечества? Корни этого явления уходят в далекое прошлое. Со времен Петра I в царской России заморские товары считались лучшими по качеству, а обладание ими более престижным. В следствие этого пиетет перед иностранщиной эксплуатировался прежде всего предпринимателями, которые быстро сообразили, что продавать «зарубежное» прибыльнее, а потому подчеркивали в своей рекламе: «настоящие швейцарские часы», «истинное аглицкое сукно» «доставлено прямо из Парижа» и т.д. В советское же время «железного занавеса» возник уже целый культ «забугорья». Обладание любым импортом с «ненашинским» названием - от «жвачки» до «трабанта» - ценилось очень высоко. Стоило на сшитую в отечественном ателье рубашку поставить самопальные пуговицы «Levi Strauss & C», и она сразу же вырастала в цене, а ее обладатель в - авторитете.

Особый размах вторжение иностранных языков приобрело в 90-е годы 20-го века. Если в СССР официально на них писалось только в определенных документах, цитатах художественной литературы, то теперь «по-западному» повсеместно стали обозначать название продуктов, магазинов, фирм. Практически каждый предприниматель, почувствовав полную свободу и бесконтрольность со стороны государства, стремился подчеркнуть свою «иностранность». Парикмахерская превратилась в Barbershop, химчистка - в Himchistka. Многие российский бренды добились того, чего хотели, и стали восприниматься россиянами как иностранные: «итальянская» Bosco di Ciliegi (главный акционер московского ГУМа, одевает в том числе олимпийскую сборную России), Ahmad и Greenfield  («английские» чаи), Erich Krause («немецкие» канцтовары), FINN FLARE («финская» одежда), Grand di Pasta («итальянские» макароны) и т.д. Даже отечественный, как бы «патриотический» УАЗик, стал гордо именоваться «Patriot».

Наверное, было бы не так страшно, если бы все ограничилось сферой торговли. Но «иностранщина» стала захватывать все сферы жизни россиян. Застрельщиком выступила газета «Коммерсант», ориентированная на «новых русских», которые, в свою очередь, во многом были ориентированы на Запад. В ее текстах стали одновременно использоваться слова и на русском, и на английском языке («спрос на all inclusive растет на внутренних направлениях» и т.д.). Эту тенденцию подхватили и ориентированные уже на обычных граждан СМИ («По сообщению New York Post, круглосуточный магазин Apple на Пятой авеню в Нью-Йорке, который считается самым известным фирменным магазином компании, захватили постельные клопы» и т.д. и т.п.).

Быстро сориентировались в тенденции российские музыканты, которые стали комбинировать свои имена (Глюк’oZa, МакSим, Валя Karna.val  и т.д.), или просто именовать себя «по-иноземному» (DJ SMASH, Slava Marlow, Little Big и т.д.). Письменно величает себя не по-русски и главный современный исполнитель патриотических песен – SHAMAN.

Не остался в стороне и спорт. На внутренних отечественных спортивных состязаниях имена игроков стали писать латиницей: Ivanov, Petrov, Sidorov. Даже названия новых клубов получили модные иностранные названия (Broke Boys, 2DROTS, Starmix и т.д.), и матчи с их участием (например, Амкал - Broke Boys) для непосвященных получились ни дать ни взять «международными». В трансляциях тех же футбольных матчей при разборе неясных ситуаций появляется заставка VAR. Как будто в Москве, в Саратове, в Иркутске соревнования смотрят в большей степени иностранцы, а отечественные болельщики обязаны знать их язык. Даже дети не избежали иноязычной обязаловки. Во время российской телевизионной трансляции международных спортивных игр «Дети Азии» (с логотипом на латинице) то и дело показывалась заставка компьютерной игры на английском языке.

Любопытно, что и наука не протестует против «латинофикации»: ее представители, поддавшись общему антипатриотичному порыву, разработали правила написания иностранных названий. Нормой стало представление одного слова на двух языках (PR-менеджер, IT-специалист. SEO-специалист и т.д.), в одних случаях не ставить английские слова в кавычки («История создания немецкой группы Rammstein…», а в других ставить («новая серия микроволновых печей фирмы Samsung «Aqua»») и т.д.

В 20-е годы нынешнего века на фоне антисанкций и роста патриотизма некоторые зарубежные компании русифицировали свои бренды (так стали русскоязычными «Вернель», «Персил», «Бреф», «Л’Окситан» и т.д.), развиваются отечественные бренды, ориентированные на родную речь и позиционирующие себя как производители качественных, модных и высокотехнологичных товаров («Теремок», «Фрутоняня», «Дымов», «Александров» и т. д.). Однако, в целом, иностранноязычная тенденция по-прежнему «рулит». В Москве уже появились вывески не только на английском, но и на узбекском языке, которого коренное население, понятно, не знает. На каких еще иностранных языках нас будут заставлять читать?

Это все, конечно, вызывает раздражение и недовольство обычных («старых русских») россиян, которых «неожиданно» в собственной стране оказалось большинство. Люди просто не понимают, почему у себя на родине должны читать слова на иностранном языке. Разве где-нибудь в США или Германии кто-то пишет какие-то слова для общественности на русском: «Come to Москва», «cup of водка», «Russian спутник»? Чего же мы-то так унижаемся? Кто и зачем нас так унижает?

В конце концов государство вынуждено было прислушаться к мнению народа. Законодатели поняли, что для решения назревшей проблемы недостаточно статьи Конституции РФ, устанавливающей, что государственным языком Российской Федерации на территории всей страны является русский язык, что не сильно помогает и Закон «О государственном языке Российской Федерации» от 1 июня 2005 года. В связи с этим 28 февраля 2023 года был принят Закон "О внесении изменений в Федеральный закон "О государственном языке Российской Федерации", который предусматривает ограничение использования иностранных слов и нецензурной брани, а также расширяет и конкретизирует сферы, в которых использование государственного языка РФ является обязательным: это образование, государственные и муниципальные информационные системы, информация для потребителей товаров и услуг.

Окончательные поправки нового Закона войдут в силу в 2025 году после подготовки и утверждения нормативных словарей. Однако уже сегодня ясно, что проблема с «иностранизацией» языка не будет решена. Тому несколько причин: это и отсутствие в законе расшифровки пункта «информация, предназначенная для потребителей товаров (работ, услуг)", и упование на нормы и правила современного русского литературного языка, «зафиксированные в нормативных словарях, справочниках и грамматиках», и то, что по-прежнему на английском будут писаться названия брендов, зарегистрировавших фирменные наименования и прошедших государственную регистрацию. То есть где-то (весьма расплывчато) употреблять иностранный язык нельзя, а где-то (вполне конкретно) можно, а в целом, скорее всего, все останется, как прежде. Ведь и словари, которые устаревают на момент своего создания, подготовить еще нужно, и пользоваться ими всех обязать не так просто.

Выход, однако, есть. Прежде всего, необходимо правильно обозначить языковую проблему. Любые (не только иностранные) слова вызывают раздражение людей в двух случаях:

- когда граждане слышат и не могут понять услышанное,

- когда граждане не могут прочитать и понять прочитанное.

Таким образом, в данном случае мы имеем две проблемы:

- засилье в устной и письменной речи заимствованных иностранных слов, непонятных многим россиянам,

- засилье непонятных большинству россиянам слов, написанных на чужих языках (на латинице в большинстве случаев).

С первой проблемой можно частично справиться с помощью разработки словарей, обучения в образовательных учреждениях и контролем надзорных органов (как это и предусмотрено Законом о государственном языке). Полностью же избавиться от заимствованных слов не удастся: язык – явление живое – он саморазвивается, в том числе как за счет включения новых лексических единиц, так и исключения «непригодившихся». Так сами собой давно вышли из употребления многие немецкие и французские слова. Также сегодня никто уже не пользуется «олбанским» («падонским») языком, популярным всего лишь пару десятков лет назад (помните «превед», «аффтар выпий йаду», «пеши есчо» и т.д.). Вполне вероятно, что со временем уйдут в небытие и многие из новейших, раздражающих сегодня слов типа «фолловер», «скил», «кринж», но останутся чужестранные «калоши», «майонез», «менеджмент» и т.д. Жизнь языка – это сложный естественный процесс, который полностью нельзя регламентировать законом. К тому же, важно понимать, что даже непонятные заимствованные слова мы все равно произносим именно по-русски, не следуя оригинальной фонетике, делая естественные для нас движения языком и губами. Несмотря на непонятые многим россиянам заимствования, устный русский язык все равно остается русским.

Вторая проблема выглядит гораздо проще, поскольку она-то как раз носит искусственный характер. Это легко понять, взглянув на историю письменности.  Впервые использовать латиницу в русском языке пробовали еще в 17 веке при Петре I. Затем обсуждали написание на иностранных буквах и в 19 веке, и в двадцатые годы 20 века в СССР. Однако 25 января 1930 года Политбюро запретило проведение любых работ по переводу русского языка на латинский алфавит. Казалось бы, с этой проблемой покончено, но в 90-е годы 21 века не стало Политбюро, и латинизация стала подниматься во весь рост. Причин тому много. Так отечественные защитники письменности на латинице утверждали, что с наименованиями на ней предпринимателям легче выходить на зарубежные рынки, что часть пользователей не имеет клавиатуры или текстового процессора, настроенного для ввода кириллицы, что мало кириллических шрифтов, что люди не смогут воспроизвести оригинальное название, если увидят в тексте русскую версию, что поисковики нередко выводят в результатах поиска названия на латинице выше, чем на кириллице, что латиница короче, а значит удобнее, что за регистрацию товарных знаков на иностранном языке государство получает дополнительную выгоду в виде пошлины, что так проще привлекать туристов, которые не могут читать на русском языке и т.д. и т.п.

Однако все это весьма слабые аргументы. Представляется, что многие «новые русские» в бизнесе, СМИ и власти просто кичатся своим знанием иностранных языков, своей «европейскостью», ставя себя намного выше «необразованного» народа. Ведь проблемы с кириллицей легко решаются программистами и дизайнерами, Потери же от того, что граждане не воспользуются какими-то услугами из-за того, что не могут прочитать латиницу, определенно больше, чем пошлины от регистрации торговых знаков и траты туристов, для которых, как правило, в их местах пребывания информация дублируется на английском. (Кстати, одно из исследований, проведенных в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде показало, что 73% респондентов названия на кириллице нравятся больше, и запоминаются они в 4 раза быстрее латинских).

Сторонники латиницы часто ратуют за сохранение оригинальности написания, дескать, она передает все оттенки смысла слов. Однако при этом они забывают, что в разных странах люди пишут не только на латинице. В таком случае для поддержания оригинальности мы должны писать еще более непонятной арабской вязью, китайскими или японскими иероглифами (اللغة الروسية, 俄文, ロシア語)?

Очевидно, что латинизация в нашей стране не только не решает проблему нормальной коммуникации, но и мешает ей. Агрессивное же наступление англописьменности и в России, и в некоторых других странах вызывает вопрос: стихийный ли это процесс? Еще в 1989 году первой на латиницу перешла Молдова. Далее на латинский алфавит стали переходить Узбекистан. Туркмении, Азербайджан, Казахстан, заговорили о латинице на Украине. В связи с этим многим представляется, что латинизация в нашей стране - процесс в большей степени политический. Соответственно, и противостоять ей вполне можно именно политически. В отличие от заимствования языковое написание легко регламентировать законодательно.

Есть несколько вариантов вхождения иностранных слов в русскоязычную письменность. Первый – это смешанное латинско-кириллическое написание, имеющее место быть сегодня: требует переключения с одного языка на другой и порождает многозначность при вариативном прочтении (например, в зависимости от знания норм и уровня знания иностранного языка «ВВС сообщает...» можно прочитать и как «Вэ-Вэ-Эс сообщает», и как «Би-Би-Си сообщает»). Второй – транскрипция, сохраняющая в определенной степени исходную звуковую форму иностранной лексической единицы (например, Dove – «Дав», Jeep – «Джип», Nike – «Найк» и т.д.). Третий - транслитерация, представляющая собой точную, графическую передачу знаков иностранного названия русскими буквами (например, Pampers - «Памперс», Persil - «Персил», Xerox - «Ксерокс» и т.д.). Четвертый способ – смешанный, когда одновременно используются и транслитерация, и транскрипция. Пятый - прямой перевод, при котором может быть выбрано неверное значение слова, а также может потеряться связь с оригинальным названием чего-либо (например, едва ли кто-нибудь будет ассоциировать батончик «Награда» или «Щедрость» с Bounty).

Наиболее подходящим, определенно, является транскрибирование. Оно наиболее естественно и, кроме того, проверено временем. Так, например, в совсем недавнее советское время «Фанта», «Кока-кола», «Нью-Йорк Таймс» писались кириллицей, и никого это не раздражало, и все понимали, о чем идет речь. В каких-то случаях для точности (например, в научной или деловой сферах) при первом упоминании слова в скобках можно добавить оригинал на любом технически возможном языке (например, «Нью-Йорк Таймс» (The New York Times)), а далее писать уже только кириллицей. Также для удобства иностранцев в местах их концентрации вполне допустимо дублирование латиницы, как это делается и сегодня, путем добавления к российским словам для указания станций метро, остановок, улиц и т.д. (например, улица Горького (Gorkogo Street, 戈科戈街).

При транскрибировании, однако. важно учитывать отечественную фонетику - писать так, чтобы россиянину было удобно и писать, и выговаривать слова. Иначе опять все пойдет по варианту конца советской эпохи, когда нас начали заставлять ломать свой язык. Эстонцы потребовали писать и говорить вместо привычного «Таллин» - «Таллинн», казахи: вместо «Алма-Ата» - «Алматы», украинцы: вместо «на Украине» - «в Украине», киргизы: вместо Киргизия – «Кыргызстан» и т.д. Зачем нам коверкать родной язык, писать и говорить не так, как нам удобно, а в угоду иностранцам? Разве мы требуем от других народов говорить «Москва», а не «Москоу» или «Москау»; «Россия», а не «Русия» или «Раша»? На чужих языках мы говорим, так как принято у них. Так почему мы на своем родном языке должны писать и говорить опять же, как принято у них, как удобно им, а не нам?
Очевидно, проблема засилья иностранных слов вполне решаема, если грамотно взяться за нее: прежде всего, дополнить Закон о государственном языке пунктами, регламентирующими использование латиницы. Однако важно понимать, что ничего не получится, если не будет предусмотрена реальная ответственность. На сегодня, согласно закону «О государственном языке Российской Федерации», никаких наказаний за его нарушение не предусмотрено. За нарушение Закона о рекламе есть штрафы, но то ли они слишком маленькие, то ли, судя по засилью англоязычных вывесок на улицах, их не применяют в полной мере.  Так что, без сомнения, принимать участие в разрешении проблемы иностранизации русского языка должны обе ветви власти – как законодательная, так и исполнительная.

Сегодня в условиях противостояния с Западом, навязывающим свои ценности, в том числе, и через языковую культуру, проблема латинизации в нашей стране чрезвычайно актуальна. Россияне нуждаются в самоуважении, они не желают чувствовать себя людьми второго сорта. Это в колониях положено писать на языке хозяина. Россия же самостоятельная великая держава. Как человек, всю жизнь работающий со словом, как гражданин России, считаю: россияне имеют право, могут и должны общаться на родном языке!