Рафаэль Гусейнов: Элитный исход

Рафаэль Гусейнов

История России богата на катаклизмы, приводившие к массовому исходу граждан, которых принято называть элитой. Кого-то высылали из родной страны с узелком в руках и со слезами на глазах, а кто-то спешно покидал ее при первых же признаках «опасности», иной раз и на личном самолете. При этом первые оказались настоящими патриотами и не сказали о неприветливой своей родине худого слова, а вторые, наоборот, посвятили свою «вторую жизнь» обличению ея. События вокруг Украины привели к тому, что с 2014 года мы наблюдаем отъезд за границу людей, которых принято называть медийными персонами, то есть тех, чьи лица нам хорошо знакомы благодаря телевизору…

29 сентября 1922 года из петроградского морского порта в немецкий город Штеттин отправился пароход, позже названный «философским». Собственно, таких пароходов было несколько. Рейсы за границу отправлялись также из Одессы и Севастополя, были и поезда из России в Германию и Латвию. Объединило их все одно — они везли не руду, зерно или лес, а бесценный человеческий материал.

Советский гуманизм

Охваченная революционным порывом, Россия избавлялась от тех, кто, по мысли новых вождей, мешал строительству социализма. Высылка ученых, писателей, политиков была проведена по личной инициативе Владимира Ленина в рамках борьбы с инакомыслием.

В XX веке власти с оппонентами (иногда гипотетическими) поступали по-разному. Англичане в Индии бунтующих сипаев привязывали к стволам пушек и публично расстреливали; немцы отправляли коммунистов, социалистов и сторонников однополой любви в концлагеря, газовые камеры и на гильотину; в США в превентивном порядке, не предъявляя никаких внятных доказательств, после начала Второй мировой вой­ны построили концлагеря для своих граждан — японцев по национальности. В рамках этого решения президента Франклина Рузвельта более 120 тысяч человек были насильно интернированы до 1945 года. Уже в 1970-х годах американская власть признала, что заключение японцев в концлагеря было результатом расизма и ошибок политического руководства. В 2001 году пострадавшим людям, если они еще были живы, даже выплатили денежные компенсации.

В России, разоренной гражданской войной, власти крайне болезненно относились к критике в свой адрес. Но не будем забывать, что в стране активную подрывную работу вели многочисленные зарубежные фонды и организации, называющие себя благотворительными. Деятельность некоторых оппонентов партии большевиков эти структуры поддерживали материально, и в этом не было никакого секрета. (То же самое происходит сегодня. И не только в России, но и в Закавказье, Средней Азии, в Белоруссии, Молдавии. Так было и на Украине до Зеленского). Ленин тогда опасался, что активная позиция, высказанная такими известными и уважаемыми людьми, как Николай Бердяев, Петр Струве, Сергей Булгаков, может овладеть массами, и что значительная часть интеллигенции будет поражена этими идеями. Достаточно цинично о высылках тогда же высказался Лев Троцкий в интервью американской журналистке Стронг: «Это гуманизм по-боль­ше­вист­ски. Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». О «философском пароходе» написано и сказано много, но в этой истории есть и предыстория, о которой почему-то умалчивают многие исследователи. Помню разговор с коллегой — американским ученым-русистом. На одной из научных конференций, когда мы еще встречались, он очень удивился, когда я ему сказал, что похожий пароход раньше нашего отплыл из США в Россию. Речь идет о «советском ковчеге», известном также как «красный ковчег». Это метафорическое название получил пароход «Буфорд», который отправился из Нью-Йорка 21 декабря 1919 года с 249 уроженцами бывшей Российской империи, депортированными из США в Советскую Россию за политические взгляды. Заметим, что это была крупнейшая депортация в истории Соединенных Штатов по политическим мотивам. Обращаем внимание и на оскорбительный характер действий американских властей. На борту корабля, увозившего депортируемых, краской намалевали: «Транспорт армии Соединенных Штатов «Буфорд» везет в подарок Ленину и Троцкому на Рождество 249 красных». По дороге люди претерпели страдания: дорога до немецкого Киля заняла почти месяц, и обращались с ними весьма жестко. Немцы отказались принять судно, и пароходу пришлось плыть в Хельсинки, что заняло еще три недели. Здесь несчастных в разгар суровой финской зимы разместили в опломбированных неотапливаемых вагонах. Продукты, предоставленные финнами, были разворованы, в результате на каждый вагон выделяли ежедневно по семь армейских продовольственных пайков. Когда состав прибыл на финскую пограничную станцию Териоки, людей заставили пешком с нехитрым скарбом пересечь границу. При этом большая часть американской прессы восторженно приветствовала жестокий характер высылки, выражая надежду, что в будущем еще более вместительные корабли отвезут бунтовщиков по проторенной дороге.

Понятно, что пассажиры «философского парохода» тоже пережили личную драму, покидая Родину, но условия их высылки были все же куда как лучше. Вот что вспоминал об этом один из вынужденных пассажиров Федор Степун: «Высылаемым разрешалось взять: одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные и две пары кальсон, две пары чулок. Золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены; даже и нательные кресты надо было снимать с шеи. Кроме вещей разрешалось, впрочем, взять небольшое количество валюты, если не ошибаюсь, по двести долларов на человека; но откуда ее взять, если за хранение ее полагалась тюрьма, а в отдельных случаях и смертная казнь». Что ни говори, комиссары оказались гораздо гуманнее американской полиции. В те же годы по своей воле и при полном параде из России уехали композиторы Сергей Рахманинов, Сергей Прокофьев, певец Федор Шаляпин, художник Василий Кандинский, писатели Илья Эренбург, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Владимир Набоков, Иван Бунин, Константин Бальмонт, Андрей Белый, Алексей Ремизов, Марина Цветаева, Виктор Шкловский, Нина Берберова, Владислав Ходасевич. Все это были состоявшиеся и небедные люди: многие из них позже вернулись на Родину. Но самое главное — практически никто из вынужденных эмигрантов не проклял свою страну, не погряз в эмигрантских склоках и не служил рупором антисоветской, антирусской пропаганды. То же самое можно сказать о тех, кто был выслан из СССР или «выбрал свободу» в поздние советские времена. Александр Солженицын, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников, Иосиф Бродский, Сергей Довлатов, Мстислав Ростропович, Галина Вишневская — не испытывая особой любви к советскому строю и его руководителям, они никогда не жили на подачки западных пропагандистских и специальных служб. Некоторые из них вернулись на Родину и были здесь счастливы.

Тараканьи бега

В знаменитой пьесе Михаила Булгакова «Бег» с горечью и без сочувствия описана жизнь русской эмиграции, осевшей в Турции после Гражданской войны. «Тараканьи бега» с тараканьим царем Артуром с легкой руки писателя становятся символом эмигрантского Константинополя — «тараканьего царства». Бессмысленным и трагическим был бег, закончившийся эмиграцией, потерей Родины, обитанием в чуждой среде.

Современные российские эмигранты делятся на несколько категорий: богатые (их очень мало, и не все они политически активны), что-то заработавшие на Родине и тратящие деньги за границей (этих тоже немного), и просто нищие (этих большинство). Последняя категория готова на все ради пропитания. Многие из отъехавших оставляют на Родине своих детей, бывших жен, престарелых родителей, долги. Сегодняшние события в кругах «просвещенной» российской оппозиции, окопавшейся на Западе, заставляют задуматься о точно найденной Булгаковым интонации, характеризующей поведение определенного типа людей, ставших эмигрантами. Правда, калибр эмигрантов нынче не тот. Среди «тараканов» нет крупных фигур ни в плане политическом, ни в творческом, среди них нет людей, чьи личные достижения являются несомненным вкладом в мировую культуру или науку. Об их нравственных качествах я умолчу. Хотя одна из известных на Западе фигур могла бы претендовать на роль современного «тараканьего короля» Артура — это Михаил Ходорковский (иноагент). До последнего времени лидером оппозиции был Алексей Навальный (иноагент), человек противоречивых взглядов и убеждений. Но убеждения у него были, и сомнению это не подлежит. Какие убеждения у Ходорковского*, претендующего сегодня на роль главного указывающего, как нам жить и какой он видит Россию будущего? Ответить на этот вопрос достаточно просто. Стоит только вспомнить, что при Ельцине, сколотив себе огромное состояние на скупленных за бесценок государственных активах, он захотел управлять не только своей компанией, но и всей страной. Достаточно четко об этом говорится в книге Михаила Ходорковского* и Леонида Невзлина (иноагент) «Человек с рублем», которая вышла еще в 1992 году. В этом высокомерном, амбициозном труде пропета хвала самому дикому, людоедскому капитализму. Оценивая политические взгляды Ходорковского*, профессор Джорджтаунского университета Тейн Густафсон писал: «Циничная безжалостность Ходорковского* парадоксальным образом соединялась с некоторой наивностью — иначе и не скажешь — представлений о Западе и своей собственной стране… Для Ходорковского* пришедшие с Запада новые идеи были новой реальностью: пусть даже он их цинично использовал, но в то же время он в них всецело верил. Более того — он верил, что они способны оправдать и защитить его самого». В своей книге авторы прямо указывали, что новые российские капиталисты способны сменить власть в стране, если сочтут это необходимым, и будут впоследствии сами управлять ею. Позже «писатель» попал в тюрьму и, когда его досрочно выпустили, тут же нарушил данное им слово не заниматься политической деятельностью. Сегодня за рубежами России проживают довольно много богатых россиян, но только трое из них активны в политической деятельности: Ходорковский*, Нев­злин* и Каспаров*. При этом бывший чемпион мира по шахматам известен своей прижимистостью, и личные деньги на пустые оппозиционные забавы он не тратит. Важно заметить, что в Европе и США не видят будущее руководство России, где президентом будет Ходорковский*, премьером — Невзлин* и председателем парламента — Каспаров*. Заметим, что эти люди в принципе мало кому на Западе известны. Истины ради скажем, что Каспаров* хороший шахматист и титул чемпиона мира получил заслуженно. Но он никогда не был шахматным гением, как кубинец Рауль Капабланка, русский шахматист Александр Алехин, американец Роберт Фишер или советский гроссмейстер Михаил Таль, навсегда вошедшие в историю мирового спорта. Скучноватой манерой игры он напоминает своего учителя Михаила Ботвинника, который в свое время посоветовал ему поменять фамилию с папиной «Вайнштейн» на мамину «Каспаров». Но самое главное — оппозиционеры между собой «не дружат», ненависть к России их не объединила. Зато, даже находясь далеко от Москвы, они не терпят взглядов людей, оппонирующих им, в том числе из своего круга. Неудивительно, что на днях Невзлин* был обвинен (и не бездоказательно) в том, что нанял бандитов, которые крепко побили Леонида Волкова (иноагент), ближайшего соратника Навального*, а также напали на жену другого оппозиционера, Максима Миронова (иноагент). Все вылезло, когда Невзлин* не заплатил исполнителям обещанных гонораров. Молоток в руках одного из нанятых им бандитов, вероятно, показался заказчику неубедительным инструментом. Наверное, надо было действовать с помощью топора. Современные эмигранты часто упрекают друг друга в том, что они живут и работают по западным методичкам. Но других ведь нет!

______________________________________________
* внесен в реестр иностранных агентов Минюстом РФ

Справка
«Философский пароход» — собирательное название не менее пяти рейсов пассажирских судов, доставивших осенью 1922 года из советского Петрограда в германский Штеттин представителей русской интеллигенции. Общее число пассажиров вместе с членами семей, по разным данным, составляло до 272 человек. Гораздо больше представителей творческой и научной интеллигенции выехали за рубеж самостоятельно в 1917–1922 годах.

Выражение «философский пароход» появилось в прессе только в 1990-х годах, по некоторым данным, число высланных философов не превышало десяти.