Свобода или свобода слова? За что в Прибалтике и Украине сажают в тюрьму журналистов

Тенденция борьбы против свободы слова и права на выражение мнения на русском языке, особенно если это слова несогласия с националистической борьбой государства против русского языка и русских, нарастает в Европе. В худшем смысле в этом отличаются страны Прибалтики и Украины

На прошлой неделе, 22 мая, аналитический портал RuBaltic.Ru в условиях пандемии коронавируса провел онлайн-форум «Европа censored: подавление свободы слова в странах Балтии и на Украине», на который имел честь быть приглашенным и я. Участники — журналисты, политики, правозащитники из Литвы, Латвии, Эстонии Белоруссии, Украины и Франции: шеф-редактор RuBaltic.Ru Александр Носович, шеф-редактор Sputnik Эстонии Елена Черышева, преследуемый по политическим мотивам журналист Юрий Алексеев, сопредседатель партии «Русский союз Латвии», экс-депутат Европарламента Мирослав Митрофанов, заместитель генерального директора «Минск-Новости», глава Комитета по журналистской этике Белорусского союза журналистов Дмитрий Партон, французский журналист Дмитрий де Кошко, правозащитник Сергей Середенко и другие.

Как научиться не дышать?

Несмотря на все то, чему подверглась Украина за последние 6 лет, я до сих пор немного удивляюсь тому, что теперь мы регулярно участвуем в подобных мероприятиях с представителями прибалтийских стран. За 30 лет после разрушения Советского Союза пещерный национализм, дискриминация русских и русскоязычных граждан, преследования политиков-антифашистов в Прибалтике стали, если так корректно говорить, несколько обыденным явлением.

С одной стороны, все понимают, что это ужасно, а с другой, давайте быть честны, правила игры приняты. Когда зло творится каждый день, через время оно замыливается, становится как бы нормальной составной частью обыкновенной жизни. А мы, раньше или позже, либо принимаем тот факт, что теперь живем во враждебном пространстве, либо уезжаем. И начинается бесконечная игра — уехавшие не могут уехать окончательно, оставшиеся не могут окончательно остаться. Это жизнь между двух миров, как в тюрьме в ежедневном ожидании освобождения — тело в камере следственного изолятора, а разум — дома с любимыми людьми.

Сокамерники мне, отсидевшему как раз за свободу слова под следствием в СИЗО несколько месяцев, говорили, что гораздо проще жить здесь и сейчас, не думать постоянно о доме, иначе можно сойти с ума. Наверное, так действительно проще, но можно ли заставить себя не дышать? Еще ни один человек не умудрился совершить самоубийство, затаив дыхание. И мы не можем в новой реальности продолжать жить так, как жили раньше. А новая реальность состоит в том, что теперь у нас на Украине происходит то же, что многие годы творится в странах Балтии. И да, мне до сих пор не верится, что это так.

«Главная заявленная цель интеграции или ассоциации республик бывшего Советского Союза с ЕС — рост уважения в них к демократии, правам человека, свободе слова и другим общепринятым ценностям современной Европы, — написано в докладе «Европа censored». — Однако Балтийские страны и восточные партнеры ЕС — это государства, в которых практикуются аресты, похищения и убийства журналистов, административное давление на СМИ, угрозы силовой расправы с оппозиционными изданиями и их сотрудниками, дискриминация по языковому принципу. В Эстонии, Латвии, Литве и на Украине есть политзаключенные, арестованные за публичное высказывание своих взглядов».

Зато находясь, так сказать, в украинском эпицентре, наконец-то начинаешь не просто «знать» о бедах Прибалтики (как о чем-то ужасном, но далеком и не с нами), а «чувствовать» их так же, как чувствуешь наручники на своих вывернутых за спину руках. «Все как у нас», — думаешь, слушая участников форума. А они рассказывают о совершенно безумных вещах.

Неевропейская Европа

Вывший вице-мэр Вильнюса Альгирдас Палецкис, блогер Симонас Загурскас, историк, общественный деятель и публицист Валерий Иванов подвергнуты уголовному преследованию за выражение альтернативного официальной трактовке властей мнения о событиях 13 января 1991 года в Вильнюсе, т.е. о расстрелах демонстрантов. В 2016 году на издавшего книгу о тех же событиях 78-летнего журналиста Повиласа Масюлениса было заведено уголовное дело за "отрицание оккупации". Книги писательницы Руты Ванагайте, которая в 2017 году высказалась против героизации "лесных братьев", были изъяты из магазинов, издательства отказались от сотрудничества с писательницей, на улицах и в социальных сетях ее преследовали угрозы физической расправы.

В 2018 году депутат самоуправления города Клайпеды Вячеслав Титов был подвергнут уголовному преследованию за выступление против размещения на стене Клайпедского университета мемориальной доски лидеру «лесных братьев». На основании обвинительного приговора Главная избирательная комиссия (ГИК) Литвы лишила его депутатского мандата. В марте 2020 года полицейские задержали депутата Клайпедского горсовета Эллу Андрееву, а также двух организаторов «Бессмертного полка» — Татьяну Афанасьеву-Коломиец и Алексея Грейчуса. Последнего арестовали на три месяца по подозрению в шпионаже на Россию.

Летом 2019 года шеф-редактору Sputnik Литва Марату Касему был запрещен въезд в республику на пять лет, а доступ к сайту Sputnik Литва был заблокирован по решению суда.

Члена правления партии "Русский союз Латвии", постоянного автора RuBaltic.Ru Александра Филея уголовно преследовали за поздравление в соцсети с днем освобождения Латвии Советской армией от фашистов. В июле 2019 года Министерство иностранных дел Латвии потребовало заблокировать доступ к информационному порталу Baltnews.lv и пригрозило привлечь журналистов портала к уголовной ответственности. В ноябре 2019 года Национальный совет по электронным СМИ Латвии принял решение остановить на территории республики трансляцию девяти русскоязычных телеканалов. В 2017 году глава Министерства образования и науки Карлис Шадурскис решил полностью перевести среднюю школу на латышский язык, а в начале 2018 года Полиция безопасности арестовала двух участников протеста: политика Владимира Линдермана и ученого, публициста, экономиста Александра Гапоненко. Владимир Линдерман после двух недель содержания под стражей был выпущен на свободу. Александр Гапоненко провел в заключении четыре месяца. Ему грозит до 8 лет тюрьмы. За протест против дискриминационной реформы был задержан кандидат в депутаты Сейма, член правления Русского союза Латвии (РСЛ) Илья Козырев. Юрий Алексеев — основатель и главный редактор одного из наиболее популярных онлайн-ресурсов Латвии на русском языке, портала IMHO-club.lv находится под подпиской о невыезде после того, как при обыске полиция подбросила ему патроны. В 2019 году Служба госбезопасности Латвии начала уголовный процесс против депутата Европарламента от Русского союза Латвии Татьяны Жданок по статье «Разжигание национальной ненависти» за высказывание: «Мы пришли к выводу, что русские и русскоязычные [в Латвии] сейчас в той же самой ситуации, что и евреи перед Второй мировой войной. Нас наказывают».

В этом списке Эстония кажется относительно спокойным и здравым местом. По крайней мере, доклад не говорит нам об арестах и уголовных преследованиях в этой стране. Но затыкание ртов неугодным СМИ происходит и здесь. Часть сотрудников агентства Sputnik в Эстонии была вынуждена отказаться от работы по различным причинам, включая распространяющееся в обществе мнение, согласно которому работа в Sputnik Эстония — клеймо как с точки зрения жизни в стране, так и с точки зрения дальнейшего трудоустройства. Осенью 2019 года с подачи властей страны местные банки заморозили переводы средств на нужды издания (переводы заработных плат, оплата аренды, отчисления налогов). Арендодатель потребовал, чтобы сотрудники агентства до конца февраля покинули арендуемое в Таллине помещение. Позже от сотрудников издания потребовали уволиться под страхом возбуждения уголовных дел.

Никогда не говори никогда

Да, теперь и Украина в этом списке «лидеров». Только у нас, как у неофитов, и с этим согласны все участники форума, дискриминация, давление и преследования, помноженные на разгул праворадикальных группировок и связанную с событиями на Донбассе охоту на ведьм, по своим масштабам и глубине порочности во много раз превосходят станы Балтии. Там все это уже давно, пик националистической истерии, пожалуй, уже пройден, да и русские так-сяк научились жить в новом дивном мире, научились самоорганизации, научились бороться за свои права в международных инстанциях. Опыт Русского Союза Латвии в этом смысле для нас бесценен, поскольку нам еще предстоит самоорганизоваться примерно так, как это сделали русские Латвии под руководством Татьяны Жданок, Мирослава Митрофанова и других. Будем учиться.

А вот Белоруссия… Юрий Алексеев задал главе Комитета по журналистской этике Белорусского союза журналистов Дмитрию Партону вопрос, который хотелось задать и мне. Вопрос о журналистах российского издания Regnum Юрии Павловце, Дмитрии Алимкине и Сергее Шиптенко, которые зимой 2018-го получили по 5 лет за разжигание национальной вражды между Россией и Белоруссией. Речь о том, что журналисты сравнивали «День вышиванки» в Минске с принудительными мероприятиями времен гитлеровской оккупации, выражали одобрение политики Сталина по борьбе с белорусским национализмом и предупреждали о ненулевой вероятности украинского сценария в, по сути, последней братской республике. Да, делали они это, на мой взгляд, в чрезмерно резкой форме, я бы писал иначе. Но ЕСПЧ позволяет журналистам свободно высказывать свое мнение, даже если оно высказано в резкой или провокативной форме. Это исключительно вопрос профессиональной этики, а не уголовного законодательства. Если же кто-то был оскорблен, то имел полное право подать иск в суд о защите чести и достоинства. Это не тюремный срок.

Так вот, господин Партон ответил Юрию Алексееву, а затем и мне, что сравнивать перечисленные эпизоды в Прибалтике и на Украине с этой ситуацией нельзя, это не атака на свободу слова, журналисты Regnum нарушили уголовный кодекс, проявив неуважение к независимости Белоруссии. Нет, Дмитрий Партон был очень корректен, и я готов сколько угодно соглашаться с ним, что Белоруссия — не Прибалтика и не Украина. И все же в его словах я услышал то же, что слышал о себе от некоторых украинских коллег: «Раз пришла СБУ, значит, там совершено какое-то преступление. СБУ просто так не приходит».

Наверное, в Белоруссии нет такого, как у нас. Говорят, что пока нет. Но на своем опыте мы знаем — никогда не говори "никогда". В 2013-м мы десятитысячными толпами выходили на парады 9 мая с георгиевскими лентами и знаменами Победы, а в 2014-м уже находились в эмиграции, сидели в тюрьмах, а то и отправлялись на тот свет. И когда кто-то говорит, что можно сажать в тюрьмы за выражение своего мнения, даже резкое и провокационное, стоит задуматься, а не шагают ли там где-то рядом батальоны вроде «Правого сектора»* и «Азова», ожидая, когда звезды сложатся так, как надо? Надеюсь, что нет. Но после всего, что мы видели, мы не имеем права надеяться, мы должны точно знать.