День памяти журналистов, погибших при исполнении профессиональных обязанностей, в России отмечают с 1991 г. 15 декабря. Он был учрежден в честь корреспондента российского телевидения Виктора Ногина и оператора Геннадия Куренного, убитых в Югославии. В этот скорбный день на вопросы «АиФ» отвечает председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев:
Сергей Осипов, «АиФ»: С какими итогами средства массовой информации подошли к окончанию года?
Владимир Соловьев: По данным Международной федерации журналистов, за 2019 год в мире при исполнении служебных обязанностей погибли 49 журналистов. Большинство — на Ближнем Востоке и в Латинской Америке. Это меньше, чем в прошлом году, но все равно много. К счастью, наших соотечественников среди погибших нет.
— Неужели имеет место невероятный разгул свободы слова в России?
— Нет, разумеется. Наш мониторинговый центр регулярно фиксирует информацию о нападениях на журналистов, об угрозах в их адрес, о воспрепятствовании профессиональной деятельности журналистов. Таких случаев зафиксировано более 200. Значительная часть приходится на задержание коллег на несанкционированных митингах. 70 случаев по стране — когда региональные лидеры забывают, что цензура в России запрещена Конституцией. Их приходится приводить в чувство, иногда прибегая к помощи Прокуратуры.
— Что Союз журналистов России может сделать для того, чтобы работа его членов стала менее рискованной?
— Степень допустимого риска всегда определяют для себя редакция и сам журналист. Все, что можем мы — максимально подготовить коллег к тому, с чем они могут столкнуться, допустим, в зоне боевых действий. В этом году Союз журналистов России совместно с Научно-исследовательским институтом МЧС запустил бесплатные курсы «Рубеж». В отличие от курсов Союза журналистов Москвы «Бастион» на них преподают не то, как вести себя, если вы попали в заложники или оказались под огнем, а то, как не попасть в заложники и под огонь. Мы уже выпустили 30 человек с практической подготовкой и 60 — с теорией. Теорию постигали в Центральном доме журналиста в Москве, практику — в Ногинске, на самом большом полигоне МЧС. Причем на наших курсах готовят к работе не только в «горячих точках», но и в зоне стихийных бедствий. Надеюсь, кому-то эти курсы спасут жизнь.
— Что бы вы как репортер с опытом работы на войне посоветовали более молодым коллегам?
— Перед началом командировки обязательно изучите всю доступную информацию о стране, куда собираетесь ехать. Кто с кем воюет, за что воюет, какова предыстория конфликта. На Балканах, например, фраза, сказанная на местном языке, но с «неправильным» акцентом, могла стоить жизни.
Заранее получите все возможные аккредитации от всех имеющихся пресс-служб. Нынче они имеются даже у незаконных вооруженных формирований. Конечно, пресс-службы в зонах конфликтов занимаются не столько помощью в освещении событий, сколько сокрытием информации. Однако замечено: чем ближе к фронту, тем особистов и пресс-службистов меньше.
Остальные знания приходят очень быстро. Любой военный журналист вам скажет, что в темное время суток там, где воюют, лучше не ездить. Велик шанс попасть под «дружеский огонь». И даже днем предпочтительнее ездить и ходить по колее, где недавно проехал танк. Даже если там грязно. Обочина может быть заминирована.
Но, самое главное, призываю помнить: коллеги, даже самый хороший репортаж не стоит вашей жизни!
— Есть ли новости по поводу гибели в прошлом году в Центральноафриканской республике Орхана Джемаля, Александра Расторгуева и Кирилла Радченко?
— На годовщину их гибели я обратился с открытым письмом в адрес главы СКР Александра Бастрыкина. Ответа пока нет.
