Прицельная данность: кто пытался убить корреспондента «Известий» в Мариуполе

Националисты из полка «Азов», запертые на территории завода «Азовсталь» в Мариуполе, совершили очередное военное преступление: прицельным огнем был ранен корреспондент «Известий» Родион Северьянов. Наш коллега стал первым представителем российских СМИ, пострадавшим в ходе военной спецоперации. По словам Родиона, украинский снайпер бил наверняка — не увидеть надпись «Пресса» на бронежилете было просто невозможно. Отличие нынешней ситуации в Донбассе от всех конфликтов последних десятилетий в том, что украинская сторона не придерживается ни международных конвенций, ни хотя бы этических норм, отметили в Союзе журналистов России. Дошло уже до того, что та самая надпись «Пресса» подвергает жизнь журналиста опасности в большей степени, чем ее отсутствие.

«Имело место указание стрелять по журналисту»

Вечером 29 марта Родион Северьянов был доставлен в Новоазовскую центральную районную больницу. После обследования медики оценили состояние журналиста как стабильное — как выяснилось, пуля снайпера, попав в ногу, прошла насквозь. К счастью, кости и артерии остались не задетыми. В среду утром Родиона вертолетом доставили в 1602-й военный клинический госпиталь Южного военного округа в Ростове-на-Дону. Даже во время этого перелета Северьянов, как истинный журналист, снимал видео.

— Да, уже оторвались [от земли]. Идем, видимо, вдоль побережья над Таганрогом и до Ростова-на-Дону, — рассказал он.

Ранение журналист получил, когда снимал репортаж о том, как бойцы Росгвардии из Чеченской республики ликвидируют остатки украинских вооруженных формирований в районе «Азовсталь» в Мариуполе. Эту операцию гвардейцы спланировали и проводили совместно с командиром подразделения ДНР, известным под позывным Гроза. Боевики из полка «Азов» и разрозненных формирований ВСУ оказывали сильное сопротивление, съемку ожесточенного боя вела группа МИЦ «Известия».

— До позиций «Азовстали», где засели украинские националисты, было буквально 150–200 метров, — вспоминает Родион. — Танк отработал несколько раз, «сложив» одну из конструкций. Мы пошли вперед.

Атакующих встретили сильным огнем — от разрывов поднялось облако пыли.

— Полковник Гроза был ранен, — продолжает Северьянов. — Я пытался его вытащить оттуда, и в это время по мне «отработал» украинский снайпер. Не заметить надпись «Пресса» на бронежилете было невозможно, поэтому он прекрасно знал, по кому стреляет. Было огнестрельное ранение в верхнюю треть левого бедра. Я упал, по мне пошел стрелковый огонь. Я несколько раз кувыркнулся, ушел ближе к подъезду, и Гроза меня уже туда затащил.

По словам Родиона, в первые минуты после ранения он даже мог ходить, но потом сильно ослаб из-за потери крови.

Украинский снайпер целенаправленно пытался убить журналиста, считает оператор «Известий», член съемочной группы Северьянова Андрей Перфильев.

— Мы у стеночки встали. Вышел Гроза, я увидел, что он ранен. Родион взял его под руку и начал отводить. Были слышны звуки работы снайперских винтовок и пулеметов, — рассказывает Андрей.

По его мнению, снайпер стрелял именно по съемочной группе.

— Как только пыль осела, снайпер стал четко работать по нам. Нас с четырьмя чеченскими бойцами зажало в подъезде, и я отрабатывал (снимал. — «Известия»), пока не сели батарейки, — добавил оператор.

Командир с позывным Гроза, которого выводил из-под огня наш коллега, отметил, что Родион с мужеством перенес случившееся и сохранил присутствие духа.

— Это один из лучших репортеров — потому что, лежа в своей крови [после перенесенного ранения], он всё равно записывал для вас стендап, держался, молодец. Большой мужчина, — заявил Гроза.

По мнению бойца, Северьянов был ранен именно снайпером, который стрелял по ногам военкора.

— Если это действительно пуля из снайперской винтовки, то, значит, имело место прямое указание стрелять по журналисту, — рассказал «Известиям» председатель Совета по правам человека при президенте Валерий Фадеев. — Военные корреспонденты специально носят опознавательные знаки прессы, и в прицел они явно видны. В таком случае это будет еще одно вопиющее нарушение прав мирного гражданина в нашем досье. Ситуацию нужно расследовать, о чем и распорядился глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. А наш коллега по Совету, председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев в свою очередь предложил пострадавшему необходимую помощь и поддержку.

В ходе командировки в район проведения спецоперации Родион больше недели освещал освобождение Мариуполя от батальонов украинских националистов. В частности, снял несколько репортажей о работе росгвардейцев из Чечни, в том числе о ранении одного из их командиров — Тимура Ибриева. Не раз рассказывал он и об эвакуации мирных жителей и отправке гуманитарной помощи тем, кто продолжает оставаться в городе. Утром 29 марта — в тот день, когда он получил ранение — Родион в своем репортаже сообщил о доставке лекарств и гуманитарной помощи мариупольцам, которые прячутся от обстрелов в детском саду «Светлячок». В этом же сюжете был эпизод с эвакуацией 70-летней Анны Овечкиной, получившей осколочные ранения.

«Это военное преступление»

Во многих военных конфликтах воюющие стороны не открывают огонь, если видят надпись «Пресса», однако на Украине ситуация иная, отметил председатель Союза журналистов России Владимир Соловьев.

— В журналистов стрелять нельзя, все нормальные люди это понимают, – сказал он «Известиям». — В военных конфликтах, в которых я принимал участие — в Югославии или на Ближнем Востоке — надпись «Пресса» в подавляющем большинстве случаев давала возможность сохранить жизнь, продолжать работу. Там и снайперы понимали, что прессу лучше не трогать. В украинском же конфликте еще со времен, когда начались события на Донбассе, все мы помним, как погибали наши коллеги. Например, мой друг, оператор Анатолий Клян погиб от шальной пули, Антон Волошин и Игорь Корнелюк, мои коллеги по ВГТРК, вышли на открытую дорогу и попали под минометный обстрел.

По словам Владимира Соловьева, очень многие журналисты говорят о том, что снайперы с украинской стороны не приемлют никаких международных правил, никакой военной этики у них нет, и поэтому надпись «Пресса» для них является дополнительной целью.

— Сейчас, увы, первым среди наших коллег ранен Родион Северьянов, его вытащили чеченские бойцы, — сказал Владимир Соловьев. — Надеюсь, он быстро пойдет на поправку. Но, конечно, коллег нужно обязательно информировать, чтобы они соблюдали всю возможную осторожность, имели бронежилет и каску. И, наверное, сейчас там не стоит иметь надпись «Пресса», потому что в нее снайперы чаще всего и целятся. С другой стороны — украинской — работают, наверное, сотни журналистов из западных СМИ, которые вещают на огромную аудиторию — по нашим подсчетам, около полмиллиарда жителей планеты. И они рассказывают ситуацию исключительно с той стороны. У меня нет точной цифры, сколько наших журналистов присутствуют в зоне конфликта, но явно меньше в разы.

В Следственном комитете России 29 марта заявили, что глава ведомства Александр Бастрыкин поручил руководителю Главного следственного управления расследовать случившееся. «В соответствии с поручением главы ведомства следствию надлежит принять меры по установлению лиц, причастных к совершению данного преступления. В рамках расследования уголовного дела будут установлены все обстоятельства произошедшего, а виновные лица понесут заслуженное наказание», — говорится в сообщении СК.

— В соответствии с духом и нормами Женевских конвенций 1949 года, жизнь и здоровье журналистов не должны подвергаться угрозе самого различного рода ни одной из сторон, — сказал «Известиям» юрист, экс-замминистра иностранных дел РФ Сергей Орджоникидзе. — Насколько я могу судить, в ходе конфликтов, которые имели место во второй половине XX века и в XXI веке, конфликтующие стороны старались соблюдать этот принцип. Такого, чтобы в гражданских с видимыми обозначениями вели прицельный огонь, я не припомню. Конечно, это военное преступление.